Эрнст Иоганн Бирон
Точно известно, что Эрнст-Иоганн Бирон появился в окружении курляндской герцогини Анны Иоанновны в 1718 г. Вскоре он был сделан личным секретарем, а потом камер-юнкером. В 1727 г., когда русского резидента (а заодно и любовника Анны) П. Бестужева-Рюмина отозвали в Россию за допущенные им ошибки, Бирон успел ловко прыгнуть на его место. Огорчению Бестужева не было предела. Его обманул человек, обязанный ему всем, забывший кто его, изгнанника, подобрал с улицы и помог устроиться при дворе в Митаве!
А Бирон и в самом деле одно время находился в отчаянном положении. Он родился 23 ноября 1690 г. Известно, что Эрнст Иоганн учился в Кенигсбергском университете, но курса не кончил. В 1719 г. ночью на улице шумная толпа пьяных студентов столкнулась с городской стражей, и в завязавшейся потасовке Бирон убил стражника. Ему грозила тюрьма, и тогда он бежал в Россию, поселился в Риге, усиленно искал патрона, пока не осел при Бестужеве-Рюмине.
Дружная чета
Тотчас после того как в 1730 г. Анна стала императрицей, она вызвала Бирона из Курляндии и приблизила ко двору. В апреле 1730 г. он получил чин обер-камергера, но не чин красил его. При императрице он получил огромное политическое влияние. Истоки этого влияния - в таком простом, но сильном чувстве, которое называется любовью.
В Бироне Анна нашла своего избранника и повелителя. Императрица с радостью и наслаждением исполняла все его прихоти и капризы - лишь бы он всегда был с нею рядом. Здесь нет преувеличения: более 10 лет ни на один день она не расставалась с Бироном. Современники, все как один, писали, что более дружной четы не бывало на свете.
В их отношениях обращает на себя внимание одна выразительная деталь: они всюду ходили, взявшись за руки. Императрица растворялась в своем возлюбленном, видела мир его глазами, дышала им. Она увлекалась всем, что нравилось ему, бывала там, куда он отправлялся. Это была удивительная, трогательная связь.
Что же это был за кавалер: красавец, умник, атлет? Да! По отзывам современников, Бирон был красавцем. Генерал Манштейн пишет, что Бирон имел "красивую наружность" и, что важно, "своими сведениями и воспитанием, какие у него были, он был обязан самому себе. Он обладал здравым смыслом, и к нему можно применить поговорку, что дела создают человека. До приезда своего в Россию он едва ли знал даже название политики, а после нескольких лет пребывания в ней знал вполне основательно все, что касается до этого государства..."
Вместе с тем, все отмечают, что характер Бирона был не из лучших: "высокомерный, честолюбивый до крайности, грубый и даже нахальный, корыстный, во вражде непримиримый и каратель жестокий". Кроме того, Бирон был "пронырлив", т.е. был хитрым пройдохой, интриганом. Он был мстителен, жесток, боролся со своими врагами всеми доступными ему средствами.
Но все же он не был ни садистом, ни палачом и, как бы им ни пугали детей, не дотягивал до Малюты Скуратова или другого злодея. Несомненно, он был хамом, ни во что не ставил подчиненных, обращался с ними грубо и бесцеремонно. Но так поступают все выбившиеся из грязи в князи.
Жить домком
Бирон был женат на фрейлине Анны - Бенигне Готлиб фон Тротта-Трейден. У них было трое детей: два мальчика и девочка. Ходили упорные слухи, что отцом родившегося в 1728 г. Карла Эрнста был Бирон, а матерью Анна Иоанновна. Прямых доказательств этому нет, но примечательно, что в придворном протоколе сыновьям Бирона отведено было особое, почетное место, они получали высокие чины уже в детстве.
А Карл Эрнст всегда находился рядом с Анной. Отправляясь по приглашению верховников занять престол в Москву, она взяла с собой только этого годовалого мальчика. Зачем бы ей нужно было брать с собой чужого малыша? Вероятно, отправляясь в неизвестность, она не могла оставить в Митаве сына. Важно и то, что Карл Эрнст с младенчества и до десяти лет постоянно спал в кроватке, которая стояла в императорской опочивальне.
Любопытно, что Бирон, его жена и императрица Анна составляли как будто единую семью. И удивительного в этом нет - история знает много любовных треугольников, шокирующих чинное общество, хотя внутри такой житейской геометрической фигуры давным-давно все решено.
Так они и жили дружно, "домком". Анна даже не имела своего стола, а обедала только с семьей Бирона и даже в их апартаментах. Частенько они все вместе катались на санях, слушали орган в кирхе.
Мало власти, нужен и почет!
Бирона при всем его могуществе и благополучии жгло честолюбие, острое чувство собственной неполноценности. Он во что бы то ни стало хотел стать герцогом Курляндским. Но не удавалось: спесивые курляндские дворяне раз за разом отклоняли его кандидатуру.
Однако в 1737 г. они единогласно проголосовали за него на выборах. Говорят, их убедил присланный Бироном фельдмаршал Ласси с несколькими полками. Перед выборами он показал курляндцам на десятки снаряженных дорожных кибиток, стоявших у дворца, и сказал, что если они не выберут в герцоги Бирона, то тотчас отправятся в этих кибитках прямо в Сибирь...
Став герцогом, Бирон, конечно, не собирался ехать в Митаву, его "пост" был в Петербурге. Он не хотел повторять судьбу Бестужева-Рюмина, который уехал от Анны, да и пропал!
Правда, Бирону приходилось нелегко: в своих письмах временщик постоянно жалуется на загруженность государственными делами, в то время как он должен быть рядом с императрицей в ее неспешной праздной жизни. Но все-таки все успевал - ради власти и не то стерпишь!
Бык, но с мозгами
Бирон обычно действовал наступательно, требовательно, решительно, твердо зная, что императрица не посмеет ему отказать. Таким, по некоторым свидетельствам, было его поведение в деле Артемия Волынского, когда он настоял на опале министра, весьма ценимого Анной за деловые качества.
Но при своей настырности Бирон был достаточно расчетлив и осторожен и глупостей не делал. Переписка Бирона, его бумаги и особенно его следственное дело, заведенное после свержения и ареста осенью 1740 г., говорят, что это был человек умный, волевой, сильный.
Обычно над свергнутыми вельможами потешаются, ищут для них самые невыгодные обидные клички, сравнения и образы. И в тогдашней эпиграмме на опального Бирона его сравнивают с бодливым быком, которому обломали золотые рога. В этом образе нет уничижительного подтекста, наоборот, есть что-то от Зевса, но главное - этот образ достаточно точен: могучий, страшный для многих, упрямый, необузданный, независимый, несокрушимый. А то, что ему обломали рога, сделали, как тогда говорили, комолым (то есть лишенным рогов) - ну что ж, такова жизнь, со всяким быть может.
Внезапная болезнь Анны Иоанновны в октябре 1740 г. застала Бирона врасплох. Он был в растерянности, но потом начал действовать. По его указке раболепствующая знать начала упрашивать умирающую императрицу сделать Бирона регентом при двухмесячном наследнике престола Иване Антоновиче.
Но Анна не думала, что ее дела так плохи, и подписывать завещание не хотела - сунула под подушку и уперлась! Некоторые видели, как Бирон стоял на коленях и просил государыню подписать бумагу. И незадолго перед смертью она это сделала: ведь отказать Бирону она не могла!
Став регентом империи, Бирон торжествовал: он мог править страной 17 лет, до совершеннолетия Ивана Антоновича. Но судьба не отпустила ему и месяца: уже 9 ноября 1740 г. он был свергнут в результате ночного дворцового переворота. Переворот устроил самый близкий его сподвижник, фельдмаршал Миних. Во время болезни Анны у Бирона не было более горячего сторонника, чем Миних, но потом фельдмаршал решил, что он не хуже Бирона сможет править Россией, и подговорил гвардейцев свергнуть временщика.
Вечером накануне мятежа Бирон и Миних сидели, пили вино, и в разговоре регент вдруг спросил у собеседника, не приходилось ли ему начинать какое-нибудь военное дело в ночную пору? Миних застыл: регент как будто унюхал предательство, но, успокоенный нейтральным ответом, ушел почивать.
Спустя несколько часов его разбудили грубыми ударами приклада подручные Миниха и, завернув в одеяло, потащили вон. Эта процессия с брыкающимся регентом проследовала через залу, в которой стоял гроб императрицы Анны Иоанновны. Она уже ничем не могла помочь своему возлюбленному...
Бирона посадили в карету и увезли в тюрьму. Следом солдат вытащил на руках полуодетую плачущую герцогиню, спросил, что с ней делать, но всем было не до нее - чай, революция! - и солдат бросил жену Бирона в грязный сугроб и ушел.
В Сибирь и обратно
Во время начавшегося следствия на Бирона хотели повесить всех собак, но он оказался умнее и хладнокровнее своих следователей и сумел отвести самые страшные обвинения. Тем не менее, его приговорили к четвертованию, но потом помиловали и сослали в Сибирь.
А вскоре его оттуда вернули - пришедшая к власти Елизавета Петровна поселила Бирона в Ярославле, где он и прожил 20 лет. Где-то на полдороге между Сибирью и Ярославлем на одной из станций он вдруг столкнулся лицом к лицу с Минихом: теперь уже свергнутого вслед за Бироном фельдмаршала влекли в Сибирь под конвоем. Вряд ли эта встреча была приятной - вечерний разговор накануне переворота запомнился обоим.
Из ярославской ссылки Бирона освободил Петр III в 1762 г., а вскоре пришедшая к власти Екатерина II посадила Бирона на пустовавший курляндский трон. Она была спокойна за верность герцога российским интересам: побывавшие в русской ссылке вернуться в нее не хотят...
Фаворит
После дворцового переворота (1740) был арестован и сослан. Помилован и возвращен в Петербург императором Петром III.
В бытность Анны еще герцогиней Курляндской, 12 февраля 1718 года в Анненгофе, близ Митавы, произошло событие, казавшееся тогда несущественным, но впоследствии имевшее большое значение как для будущей императрицы, так и для всей России. Во время болезни Петра Михайловича Бестужева герцогине Анне принес бумаги для подписи некий мелкий чиновник. Присмотревшись к нему, герцогиня велела приходить ему каждый день. Через некоторое время она сделала его своим секретарем, затем - камергером.
Его звали Эрнест-Иоганн Бюрен.
Именно так писалось это имя. Однако затем Бюрен в России превратился в Бирона. Некоторые биографы сомневаются в интимном характере отношений между Анной Иоановной и Бироном, даже изобрели термин "родство платонического свойства душ", основываясь на горячей привязанности императрицы к жене и детям Бирона. Утверждение тем более странное, что количество любовников Анны Иоановны исчислялось десятками. Несомненно, Бирон всецело завладел ее сердцем. Доказательством может служить сообщение Маньяна от 13 июля 1731 года: "Переехав в прошлое воскресенье из дворца на новую дачу, построенную наскоро в три месяца, где апартаменты канцлера (Бюрена) смежны с ее покоями, княгиня обещала быть на банкете у княгини Ромодановской... Ее Величество уже села в экипаж, чтобы отправиться туда, когда лошадь, на которую сел господин Бюрен, чего-то испугавшись, сбросила его наземь. По счастью, он отделался легким ушибом ноги; тем не менее, царица так обеспокоилась, что вышла из кареты и послала сказать княгине Ромодановской, чтобы ее не ждали. Нельзя выразить всю силу впечатлений, произведенных этим случаем на старых бояр".
Императрица Анна Иоановна была истинной барыней-помещицей: она не получила должного воспитания, была хитрой, ограниченной и скупой. В Москве государыня вставала между семью и восемью часами утра и часа два рассматривала наряды и драгоценности. В девять часов начинался прием министров и секретарей. Она подписывала бумаги, большей частью не читая их, и отправлялась в манеж Бирона, где у нее были свои апартаменты. Полюбовавшись на лошадей, Анна Иоановна давала аудиенции, стреляла в цель. В двенадцать возвращалась во дворец, обедала с Биронами, не снимая утреннего костюма - длинного восточного покроя платья голубого или зеленого цвета и красного платка, повязанного, как у небогатых мещанок. После обеда она ложилась отдыхать рядом с фаворитом, при этом госпожа Бирон с детьми тихо удалялась.
Бирон, родившийся в 1690 году, был третьим сыном отставного польского офицера. Его семья, вышедшая из Вестфалии, поселилась в Курляндии, где уже давно владела имением Кальпцеем. Так как по местным законам владеть землей могли только дворяне, то Бироны отнесли себя к ним. Когда Анна Иоановна вознамерилась официально признать дворянство канцлера, ей в этом было отказано, и Бирон сделался герцогом Курляндским, не будучи дворянином. Города Митава на востоке и Либава на западе со временем отнеслись к нему снисходительно, но земельная аристократия так и не признала его.
Бирон провел бурную молодость. Будучи студентом в Кенигсберге, он два раза сидел в тюрьме за участие в краже и неуплату штрафов. В 1714 году он приехал в Петербург и попытался устроиться при дворе принцессы Стефании-Шарлотты, жены царевича Алексея, но ему отказали ввиду его низкого происхождения. Десять лет спустя он провожал Анну в Москву на коронацию Екатерины I, на этот раз его познания по конской части были высоко оценены императрицей.
Фаворит был резким и грубым, поэтому не стоит удивляться, что о нем говорили: "Он беседует с лошадьми, как с людьми, а с людьми, как с лошадьми". Распространился также слух, что он был конюхом, но документально это не подтверждается. У немца действительно была нестерпимо высокомерная, тираническая и дерзкая манера общения. В самом деле, разве сенаторы могли относиться к нему благосклонно, когда, например, проезжая по мосту, Бирон заявил, что, будь его воля, он бы всех сенаторов бросил под колеса своего экипажа.
Не отличалась скромностью и его семья. Одетая в безумно дорогие платья, в бриллиантах, жена его принимала гостей, сидя в кресле, напоминавшем трон, и обижалась, когда ей целовали одну руку, а не обе. Его дети забавлялись тем, что поливали чернилами платья гостей и стаскивали с их голов парики. Любимым занятием старшего сына было бегать с хлыстом в руке и хлестать по икрам всех, кто ему не нравился. Старому князю Барятинскому, главнокомандующему и всеми уважаемому человеку, выразившему свое неудовольствие по поводу такого обращения с ним, фаворит заявил: "Можете не появляться больше ко двору. Подайте в отставку, она будет принята". В Малороссии, где долгое время была главная квартира Бирона, его старший брат Карл вел жизнь настоящего сатрапа: у него был сераль, куда силой приводили девушек и молодых женщин, и псарня, где крестьянки должны были грудью кормить щенят. Бирон даже не счел нужным изучить язык страны, которой многим обязан.
В 1723 году Анна женила его на Бенигне фон Тротта-Трейден. Этот выбор объясняется не только уступчивостью последней, так как, кроме внушительного роста, в ней не было ничего привлекательного: безобразна, глупа, болезненна, но в то же время не без претензий.
У Бирона родилось трое детей, причем многие историки считают, что матерью по крайней мере одного из них была сама Анна Иоановна. Действительно, в годы ее царствования младший сын Бирона, названный в честь отца Карлом Эрнстом, был при рождении записан в Преображенский полк, а в девять лет пожалован званием камергера. Позже он был награжден высшим российским орденом Андрея Первозванного, который получали только дети коронованных особ. Не менее показательно и то, что Анна Иоановна никогда не расставалась с ребенком. Известно, например, что в феврале 1730 года, когда Анна Иоановна отправилась в Москву для переговоров с членами Верховного Тайного Совета, она взяла с собой Бирона вместе с его младшим сыном. До последних дней жизни императрицы мальчик спал в ее комнате.
Именуясь герцогом Курляндским с 1737 года, в России Бирон был только фаворитом. Однако титул фаворита издавна был синонимом обладания властью, а учитывая свойства характеров Анны и Бирона, последний обладал такой властью, что только могущество Потемкина могло сравниться с нею. И все-таки немца нельзя отнести к величайшим регентам, иначе бы его не застали врасплох и не развенчали. Впрочем, положение любого фаворита ненадежно, в любую минуту его место может занять другой...
Бирона мало волновало мнение окружающих, он заботился больше всего о том, чтобы не потерять благосклонности со стороны Анны Иоановны. И в этом он, несомненно, преуспел. Умирая, императрица передала Бирону самое дорогое, что у нее было, - власть самодержца. 17 сентября 1740 года Бирон был назначен регентом нового императора - двухмесячного Иоанна Антоновича. Но уже 9 ноября он был свергнут. Регент был арестован и отправлен в Шлиссельбургскую крепость, где провел шесть месяцев в ожидании приговора. Обвиненный между прочими злодеяниями в том, что покушался на жизнь покойной императрицы, заставив ее поехать верхом в скверную погоду, Бирон 8 апреля 1741 года был приговорен к смертной казни путем четвертования. Манифестом от 15 апреля казнь была заменена пожизненной ссылкой. Местом ссылки определили Пелым, сибирскую деревню, за три тысячи верст от Петербурга.
В деревушке наскоро выстроили дом в четыре комнаты, обнесенный высоким забором. С бывшим регентом обращались совсем неплохо: ему дали содержание 15 рублей в день и оставили штат прислуги - два лакея, два повара, негритянка и горничная турчанка. Но все имущество его было конфисковано.
Первое время родные беспокоились о здоровье герцога Курляндского. Его настроение менялось от полной апатии до припадков бешенства. Наконец он серьезно захворал. В начале 1742 года на престол взошла Елизавета, что приободрило его и вернуло надежду. Действительно, вскоре курьер Сената привез ему весть о свободе и о пожаловании ему имени Вартемберг. Бирон выехал в Курляндию, но по дороге был остановлен приказом поселиться в Ярославле. Бывший регент жил на берегу Волги, в доме с чудным садом. Из Петербурга ему прислали библиотеку, мебель, посуду, лошадей и ружья, с позволением охотиться не далее двадцати верст от города.
В 1762 году Петр III, став императором, вернул Бирона ко двору, возвратил ему остатки его состояния, но объявил, что отдает Курляндию своему дяде Георгу-Людвигу Голштинскому. Бывший регент должен был отречься в пользу этого принца, но в это время власть Петра III перешла к его жене, а она, заботясь об интересах России, послала в Курляндию Бирона. Он, став герцогом по капризу русского правительства и согласию армии, казался наиболее подходящим кандидатом. Екатерина велела ему ехать в Митаву, куда он прибыл 14 (25) января 1763 года. Русский резидент Симолин пригрозил гражданам военным судом, если герцога не примут с должными почестями, и 10 (21) февраля сейм признал законность прав герцога.
В 1769 году герцог отрекся в пользу своего сына Петра и умер через три года.
Конец Регентства. Арест Бирона
8 ноября 1740 года, в третьем часу ночи, офицеры лейб-гвардии Преображенского полка, находившиеся в карауле на главной гауптвахте Зимнего дворца, были внезапно разбужены адъютантом фельдмаршала Миниха, подполковником Манштейном, который сообщил им, что мать малолетнего императора Иоанна Антоновича, принцесса Анна Леопольдовна, имея поручить им важное и секретное дело, просит их немедленно явиться к ней.
Такое позднее и неожиданное приглашение чрезвычайно изумило офицеров; однако они поспешили повиноваться. Манштейн провел их чрез черную лестницу дворца, прямо в уборную принцессы. Анна Леопольдовна тотчас же вышла к ним, сопровождаемая фельдмаршалом и любимой фрейлиной своей, баронессой Юлией Менгден. Миловидное лицо принцессы было бледно бледно, глаза заплаканы; нетвердым, прерывающимся от сильного внутреннего волнения голосом она в коротких словах передала офицерам, что регент империи герцог Курляндский Бирон ежедневно наносит ей и ее супругу всевозможные оскорбления и унижения; что он намеревается выслать ее с семейством за границу, с целью захватить окончательно в свои руки правление государством; что она не может более переносить его грубых и неблагородных поступков с ней, считает обязанностию своей, для общего блага, противодействовать его честолюбивым замыслам и потому решилась арестовать его; что поручение это возложено ею на фельдмаршала Миниха и она надеется, что офицеры, всегда отличавшиеся преданностию к государю и отечеству, не откажутся повиноваться и помогать своему начальнику в предприятии, от исхода которого зависит счастие и спокойствие целой империи.
Слезы и одушевление принцессы, справедливость жалоб ее против человека, всеми втайне ненавидимого, не могли не вызвать сочувствия к ее действительно тягостному и унизительному положению. Офицеры, ни минуты не колеблясь, отвечали, что они готовы исполнить приказание принцессы, и обещали не жалеть жизни для достижения успеха. Ответ этот привел Анну Леопольдовну в такое восхищение, что она зарыдав, бросилась на шею к фельдмаршалу, потом обняла офицеров и умоляла их не медлить.
Успокоив и упросив принцессу во всем положиться на него, Миних отправился вместе с офицерами к главному караулу, вызвал его в ружье и, обратясь к солдатам, сказал:
- Хотите ли вы государю служить? Ведаете, что регент есть, от которого государыне цесаревне (Елизавете Петровне), племяннику ее (герцогу Голштинскому), императору и родителям его есть утеснение и надобно его взять!
Солдаты в один голос отвечали: “Готовы государю с радостью служить!”.
Тогда фельдмаршал спросил: “Ружья у вас заряжены ль?” - и, узнав что не заряжены, велел зарядить; затем, оставив на гауптвахте при знамени одного офицера и сорок рядовых, с остальными восьмьюдесятью человеками пошел к Летнему дворцу, где тогда жил Бирон.
Не доходя шагов двухсот до дворца, Миних послал Манштейна вперед объявить приказание принцессы офицерам, находившимся в карауле у регента; они не только не оказали никакого сопротивления, но даже предложили свои услуги для арестования Бирона.
Получив такое благоприятное известие, Миних велел Манштейну идти с двадцатью гренадерами в комнаты регента и взять его живого или мертвого.
Манштейн подошел к кровати, отдернул занавес и громко сказал, что желает говорить с герцогом. Герцог и герцогиня проснулись и, испуганные его голосом, подняли крик. Бирон соскочил на пол и намеревался спрятаться под кровать, но Манштейн, находившийся у той стороны постели, где лежала герцогиня, быстро обежал кругом, бросился на него, крепко обхватил и держал до тех пор, пока не подоспели солдаты.
Бирон оборонялся от Манштейна и его гренадеров с мужеством и силою отчаяния. Он барахтался, отбивался направо и налево кулаками и несколько раз вырывался из рук обступивших его преображенцев. Ожесточенные этим сопротивлением, солдаты пустили в дело приклады, сбили регента с ног, заткнули ему рот платком, связали руки офицерским шарфом, накинули на него солдатскую шинель, вытащили вон, посадили в нарочно приготовленную Минихом карему и отвезли в Зимний дворец.
Герцогиня в одной рубашке выбежала на улицу вслед за своим мужем, увлекаемая солдатами. Один из них притащил ее, полумертвую от страха и окоченевшую от холода, к Манштейну и спросил, что с нею делать? Манштейн велел отвести герцогиню обратно во дворец, но солдату показалось тягостным исполнить такое поручение, и он бросил жену регента в снег. Караульный капитан, увидя герцогиню в этом положении, приказал одеть ее и отнести в комнаты.
Вслед за регентом были арестованы и отвезены под караул в Зимний дворец: брат его, командир Измайловского полка Густав Бирон и любимец его - кабинет-министр Бестужев-Рюмин.
В то время как Манштейн с двадцатью гренадерами решал судьбу Бирона, Анна Леопольдовна, в борьбе со страхом и надеждою, томимая неизвестностью, ходила по пустынным залам дворца. Войдя в приемную комнату, где спал бывший в эту ночь дежурным сын фельдмаршала камергер Миних, принцесса, обессиленная душевной тревогой, в изнеможении села к нему на кровать. Тот проснулся, вскочил и, ничего не зная о происходившем, с испугом смотрел на Анну Леопольдовну.
- Знаешь ли, мой любезный Миних, - трепещущим голосом сказала ему принцесса, - что предпринял твой отец? Он пошел арестовать регента. Дай Боже, чтобы это благополучно удалось.
Изумленный Миних старался успокоить ее, уверяя, что если отец его решился на такой смелый поступок, то, вероятно, принял надежные меры к обеспечению успеха. Несколько успокоенная этими словами, принцесса пошла в комнату малютки императора, куда вскоре явился и муж ее, принц Антон-Ульрих. Можно судить, с каким нетерпением они ожидали известий от Миниха.
Фельдмаршал не замедлили вывести супругов из их тягостного положения. Он сам доложил принцессе об арестовании регента и поспешил разослать гонцов ко всем министрам и другим сановникам с объявлением о таком радостном событии и приглашением прибыть во дворец для принесения поздравления принцессе. С тою же целью приказано было всем находившимся в Петербурге полкам собраться на дворцовой площади. Миних позаботился также послать двух преданных ему офицеров в Москву и Ригу для взятия под стражу тамошних генерал-губернаторов - Карла Бирона и генерала Бисмарка, зятя регента.
Весть о низвержении Бирона мгновенно облетела город и произвела общий искренний восторг.
Бирон содержался до утра 9 ноября в караульной Зимнего дворца, а потом, вместе с семейством, был перевезен в Шлиссельбургскую крепость. Для исследования его преступлений правительница учредила особую комиссию, которая, окончив через пять месяцев свои занятия, признала герцога Курляндского виновным: в насильственном захвате обманом регентства на время малолетства императора, намерении удалить из России императорскую фамилию с целью утвердить престол за собой и за своим потомством, и во множестве других второстепенных преступлений. По единогласному решению членов комиссии Бирон был приговорен к смертной казни - четвертованием, но правительница заменила этот приговор вечным заточением, с конфискацией всего движимого и недвижимого имущества
|
